дополнение к уроку

материаловедения

 

 

 

Далеко, далеко, где-то за Красным морем жил молодой господин. Стал он в разум входить, да и годами подоспел и надумал пойти по белу свету поискать себе невесту, чтобы и хозяйкой была и собой хороша. Ладно. Как задумал, так и сделал.

Отправился в путь, ходит, ищет, да не заладилось как-то дело. Все не может отыскать невесту по вкусу.

Приходит он, наконец, в избушку одной вдовы. У той три дочки на выданье. Две старшие, как зовут, позабыл, - трудолюбивые, как пчелки. А вот младшенькая, Ганой ее звали, сиднем-сидит, работать не хочет.

Увидал все это молодой господин, удивился: Гана за печкой дремлет, а сестры прядут, только веретена мелькают. Говорит он матери:

- Скажите-ка мне, матушка, почему вы и ту, что за печкой, к прялке не усадите? Ведь она уже не маленькая да за работой и время быстрее бежит.

- Ох, молодой господин, - отвечает мать, - я-то бы с радостью ей и прялку дала и сама бы кудель надела, да вот ведь беда! Она такая пряха, что к утру спрядет на золотые нитки не только нашу кудель, но и все снопы с крыши, а потом за мою седую косу примется. Вот почему я ее и не неволю.

- Ну, коли так, - обрадовался жених, - отдайте мне ее в жены!

Хозяйство у меня доброе: и льна, и конопли, и очёсков, и пакли - всего много. Напрядется вдоволь!

Старуха думала недолго, да и Ганка очнулась, наконец, от дремы. Жениху притащили из сундука цветастый платок, за ленту на шляпе барвинок заткнули и в тот же вечер обручили молодых. Девчата на посиделках позавидовали было Ганкиному счастью, но потом успокоились, и они поди в девках не засидятся, коли такая лентяйка замуж выскакивает.

На следующий день велит молодой зять закладывать карету, усаживает заплаканную молодуху, теще подает руку, сестрам кричит - "будьте здоровы" - и поскореее прочь из той деревни.

Вроде бы все ладно, да нет, еще неизвестно!

Сидит наша Ганка подле жениха, заплаканная, и печальная, как будто у нее куры весь хлеб склевали. Он ей то да се, а Ганка все молчит, как рыба.

- Ты чего печалишься? - спрашивает он. - Не бойся, у меня не заскучаешь. Все тебе дам, что твоей душеньке угодно. А уж льна и конопли да оческов с куделью на всю зиму тебе хватит! И яблок кисленьких, чтобы прясть споро!

Только наша Ганка, чем дальше, тем все больше печалится.

К вечеру они были уже в замке. После ужина будущую хозяйку отвели в большущее помещение. Здесь с полу до самого потолка громоздились тюки кудели.

- Вот, - говорит хозяин, - тут тебе прялка и веретено, да румяное яблочко, а вот горох, чтобы во рту не пересохло. А ты знай себе - пряди! К утру перепрядешь все в золотые нитки, тут же свадьбу сыграем. Но коли этого не выполнишь, без суда велю казнить.

Сказал и ушел.

Осталась Ганка одна. К прялке и подойти-то боится. Ведь она даже нитку ссучить не умеет.

Стоит она и горестно эдак причитает:

- Ах, я несчастная! Опозорилась перед всем светом! Почему мать не научила меня прясть и другую работу работать, как моих сестер? Я бы дома сидела! А теперь ни за что пропаду, бедная моя головушка!

Вдруг расступились стены и перед испуганной Ганкой вырос маленький мужичок. На голове красный колпачок, вокруг пояса фартук повязан, золотую тачку впереди себя толкает.

- Отчего это у тебя глазки заплаканы? - спрашивает он у Ганки. - Или что стряслось?

- Как же мне бедной не плакать! - отвечает Ганка. - Вы только подумайте, приказано мне к утру всю кудель в золотые нитки ссучить! А коли не выполню приказа, меня без суда казнят. Что мне здесь бедной делать среди чужих!

- Ну, это пустяки, - отвечает мужичок, - не бойся! Я тебя научу прясть золотые нитки. Но ты должна обещать мне, что ровно через год придешь на это самое место. И если не угадаешь, как меня зовут, - придется тебе за меня замуж идти. И я тебя увезу на этой тачке. А коли угадаешь, я оставлю тебя в покое. Только знай, тебе от меня никуда не укрыться. Хоть на небо улети, найду и голову оторву. Ну как, согласна?

По правде говоря, Ганке это предложение не слишком по вкусу пришлось. Но что ей оставалось делать? Она и говорит:

- Все равно мне пропадать! Будь что будет! Согласна!

Услыхал мужичок, обежал вокруг нее со своей золотой тачкой, уселся под прялку и забормотал:

Вот как, Ганночка, вот так, вот так! Вот как, Ганночка, вот так, вот так! Вот как, Ганночка, вот так, вот так!

Учил, учил и выучил ее прясть золотые нитки.

А потом, откуда явился, туда и удалился. Стена его пропустила и сама за ним сдвинулась.

Наша, теперь уже в самом деле, золотая пряха, села к прялке и стала прясть. Золотых ниток все больше, а кудели все меньше. До утра все сделала и еще и выспаться успела.

Утром господин только с постели встал, тут же оделся и отправился на золотую пряху посмотреть.

Вошел в комнату, чуть не ослеп от блеска. Глазам своим не верит, неужто это настоящее золото. Но, когда убедился, обнял свою невесту и велел немедля свадьбу готовить.

Сыграли свадьбу и зажили они дружно и весело. И если раньше муж любил Ганночку за золотую пряжу, то сейчас стал любить во сто крат крепче: ведь она родила ему прелестного сына!

Ну, а что было дальше? Как ни хороша песня, а кончается. Счастье наших молодых тоже оказалось не вечным. День бежал за днем, день за днем, оглянуться не успели, как год пролетел.

Час от часу Ганка все печальнее становится. Глаза от слез покраснели, места себе не находит. Шутка ли, потерять разом доброго мужа и любезного сыночка! Муж-бедняга ничего не ведает и утешает жену, как может.

Но Ганка оставалась безутешной. Как подумает, что вместо милого мужа будет у нее плюгавый коротышка, чуть с горя на стенку не лезет. В конце концов не выдержала и все мужу-то и рассказала. Тот от страха побелел, как стена. И приказал объявить по всей округе: кто знает имя мужичка-невелички, получит за сообщение кусок золота величиной с голову.

- Эх, вот бы такой кус золота отхватить! - шепчет сосед соседу. Кинулись на поиски, все уголки обшарили, только в мышиные норы не заглянули. Да где там, ищи иголку в стоге сена! Никто, ни одна живая душа коротышку не знает, и не может угадать его имени.

Наступил последний день. А о мужичонке ни слуху ни духу. Наша Ганка глаз не осушает. Муж-бедолага, чтоб жениных мук не видеть, вскинул ружье на плечо, взял свору гончих и отправился на охоту.

Дело было под вечер. Вдруг на небе молнии засверкали. Ливень, как из ведра ливанул, хороший хозяин собаку из дому не выгонит. Слуги забились кто куда. И остался хозяин в незнакомом лесу, мокрый, как мышь, с одним-единственным слугой.

Где укрыться от страшной бури? Где обсушиться? Озираются слуга и хозяин, может поблизости хоть пастуший шалаш увидят? Нигде ничего.

Они, было, всякую надежду потеряли. Вдруг видят из норы, под камнями, дым клубами валит.

- Ступай-ка, милок, погляди, - говорит хозяин своему слуге, - где дым, там и люди. Попроси, чтоб нас на ночь приютили.

Ушел слуга, но вскоре вернулся:

- Нет, - говорит, - там ни дверей, ни шалаша, ни людей.

- Ох, ты и нескладеха, - рассердился хозяин, - а зубами дробь выбивает, я сам пойду, а ты тут в наказание мокни и мёрзни.

Ладно. Пошел хозяин и тоже ни с чем вернулся. Только приметил он, что в одном месте из-под камня дымок вьется. Разозлился он вконец и говорит слуге:

- Хоть сам черт там сидит, я должен узнать, откуда этот дым! Подходит к самой норе, садится на корточки и заглядывает внутрь. И видит - глубоко под землей кухня. В той кухне варятся-парятся всевозможные кушанья, на каменном столике два прибора стоят. Вокруг столика бегает мужичок в красном колпачке, впереди золотую тачку толкает. Пробежит разок и запоет:

 

Научил я пряху прясть,

Теперь могу ее украсть.

Станет думать и гадать

Мое имя называть.

Скажет верно - не возьму,

Коль не угадает - в жены заберу!

Величают же меня - Мартинко Клингач.

 

И опять вокруг стола мечется, будто с ума спятил и поет:

 

Я варю и стряпаю

И постель стелю,

Коли скажет мое имя

В жены не возьму,

А не угадает, тут же увезу.

 

Хозяину только того и надо. Со всех ног кинулся он к слуге. Гроза понемногу утихла, а тропинка их к дому вывела.

Жена его встретила заплаканная, несчастная, на себя не похожая. Думала и попрощаться не успеет.

- Брось маяться, жёнушка! - воскликнул муж с порога. - Я узнал имя! Его зовут Мартинко Клингач.

И рассказал все по порядку. Ганка от радости ног под собой не чует. Мужа обнимает, целует, и повеселевшая идет в ту самую комнату, где в первую ночь пряла. Садится за прялку и золотую нитку сучит.

В полночь расступается стена и мужичок в красном колпачке, как и год назад, начинает вокруг нее бегать и орать во все горло:

 

Коли скажешь мое имя,

Ты мне ни к чему,

А не угадаешь, тут же увезу!

Гадай, гадай, угадывай!

 

- Попробую, может угадаю, - отвечает Ганка. - Тебя зовут Мартинко Клингач!

Не успела договорить, коротышка хватил колпачком об пол, вцепился в свою тачку и откуда явился, туда и удалился. Стена закрылась и Ганночка облегченно вздохнула.

С той ночи она больше золото не пряла. Да им с мужем оно и не нужно было. Они и без того не нуждались. Любили друг друга, и сынок рос не по дням, а по часам.

Кто прочёл, - молодец, а нашей сказке - конец.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Карельская народная сказка

 

Жили-были муж да жена. И была у них одна-единственная дочь Маша. Выросла Маша красавицей, как ягодка на лесной поляне. Отец и мать очень любили свою дочь, души в ней не чаяли. И рукодельница она была хорошая. За что ни возьмётся, всё у неё в руках спорится. Жили они счастливо, да вот мать захворала и умерла. Остался отец вдвоём с дочкой. Нелегко им было, а жили они дружно. Но вот надумал отец жениться, а в жёны ему попалась Сюоятар. У неё тоже была дочь, Марфа, дурнушка, непослушная да ленивая.

 

Невзлюбила Сюоятар свою падчерицу, всю тяжёлую работу по дому на неё взвалила. А Маша всё делает, слова не скажет, и красота её не вянет. Мачеха ещё пуще злится. Решила она падчерицу со свету сжить. Придумала Сюоятар девушкам работу: родной дочери дала шёлковую куделю прясть, в горнице её посадила. А падчерице — куделю из травы болотной. Ведёт её к проруби и наказывает:

 

- Здесь пряди, не уходи никуда. А если веретено уронишь в прорубь, сама за ним полезешь!

 

Осталась девушка одна, сидит и прядёт. Пряла, пряла, оборвалась у неё нитка, сорвалось веретено и упало в воду. Что делать?

 

- Рыбка-плотичка, — просит Маша, — подай веретёнце!

 

А из проруби в ответ:

 

- Молодые ножки, иди сама по дорожке!

 

И мачеха тут прибежала, заставляет лезть за веретеном. Поплакала Маша, страшно ей в воду лезть, да делать нечего. Накинула она на голову сарафан и прыгнула в прорубь. Там открылась перед ней широкая дорога, светло кругом, красиво! Пошла она по дороге. Идёт, идёт. Навстречу ей — стадо коров. Окружили они девушку, стали просить:

 

- Девушка, девушка, подои нас, и нам станет легче, и ты молочка попьёшь. А в награду за твою доброту лучшая из нас за тобой пойдёт.

 

Девушка взяла подойник, подоила коров, попила молока парного и дальше пошла. И лучшая корова из стада за ней идёт. Долго ли, коротко ли шли, встречается табун лошадей. Тоже к ней с просьбой:

 

— Девушка, девушка, причеши нас, подстриги нам гривы, подкороти хвосты. А за работу возьми лучшего коня из табуна.

 

Маша причесала их, подстригла гривы, подрезала хвосты и пошла, а следом за ней — лучший конь. Видит — стоит домик у дороги. Заходит, а там старушка на печи сидит. Поздоровалась Маша, села на лавку. Хозяйка у неё спрашивает:

 

- Кто ты такая и откуда пришла?

 

- Я бедная девушка, пришла с белого света.

 

И рассказала всё, что с ней приключилось. Выслушала её старуха и говорит:

 

- Девушка, голубушка, истопи баню, помой меня и моих деток. Давно мы в бане не были, хвораю я.

 

Маша быстренько баню истопила, вымыла полок, веники приготовила. Сначала помыла-попарила хозяйку, та осталась довольна. Потом старуха даёт ей решето,— а там ящерицы и лягушки. Взяла их девушка, всех веничком попарила, тёплой водой окатила. Довольны детки, хвалят Машу. Хозяйка рада, что так хорошо помылись, говорит:

 

— Вот тебе, добрая девушка, за труды,— и подаёт ей сундук и ларец.

 

Поблагодарила Маша старушку, взяла сундук и ларец и домой отправилась, а лошадь и корова за ней идут. Пришла Маша домой. Лошадь и корову во двор завела, сундук и ларец в амбар снесла. Как откроет сундук — там всякого добра полно, раскрывает ларец,— а в нём камни самоцветные переливаются, аж глазам больно! Увидела это Сюоятар, зависть её одолела, почему не её дочь, а падчерица стала такой богатой. И посадила Сюоятар свою дочь прясть у проруби, дала куделю из болотной травы.

 

Сидит Марфа, прядёт. Веретено в воду и упало. Говорит она:

 

- Рыбка-плотичка, подай веретёнце! А из воды отвечают:

 

- Молодые ножки, иди сама по дорожке! Страшно прыгать, да приданого хочется. Прыгнула она в прорубь, а там широкая дорога. Она и пошла по ней. Шла, шла, встречается ей стадо коров. Просят коровы девушку:

 

- Девушка, девушка, подои нас, нам тяжело ходить. А за работу возьми лучшую из нас.

 

Посмотрела она на них и отвечает:

 

- Я дома и своих коров не дою, а вас и подавно не буду. У меня ручки белые, молоком мытые.

 

Коровы рассердились на неё, давай её бодать, еле жива убежала. Идёт и плачет. Шла, шла, навстречу ей табун лошадей. Окружили Марфу лошади, просят, чтобы она их причесала, гривы подрезала, хвосты подкоротила, а они ей за это лучшую лошадь обещают.

 

Девушка и им отвечает:

 

- Мои руки мать молоком мыла, не хочу их пачкать вас грязных причесывать и стричь!

 

Обиделись на неё лошади, погнались за ней, копытами бьют — еле ноги унесла. Опять пошла дальше, плачет от досады и боли. Шла, шла, увидела домик. Заходит в избу, села на лавку, молчит. Старуха с печи говорит ей:

 

- Здравствуй, девушка. Откуда путь держишь и зачем идёшь?

 

Марфа отвечает:

 

- Пришла я с белого свету, веретено уронила в прорубь, ищу его.

 

Старуха говорит:

 

- Истопи для меня и для моих детей баню, помой и попарь нас. А я тебя за это награжу.

 

Марфа баню кое-как протопила, с дымом закрыла; вода чуть тёплая, веники сухие. Повела в баню старушку, сухим веником её похлестала, холодной водой помыла. Та, бедная, совсем замерзла, забралась дома на печку отогреваться. Дала ей детей помыть — ящериц и лягушат. Пришла Марфа с ними в баню, швыряет их, проклинает. Сухим веником всех похлестала, в ведро с холодной водой высыпала, палкой перемешала и обратно на решето бросила. Половину покалечила. Плачут они, пищат, жалуются старушке на Марфу:

 

- Лучше бы не отправляла нас с такой злой девушкой: заморозила она нас, искалечила, кому хвост оторвала, у кого лапки обломала, кому глаза выколола. Помыла холодной водой, в холодной и угарной бане.

 

Ничего не говорит хозяйка девушке. Даёт ей за работу сундук и ларец. Та обрадовалась: вот и у неё будет много добра! И про веретено забыла, а старушка ей наказывает:

 

- Как придёшь домой, не заноси добро в амбар, а то старикова дочь обменяет. Неси прямо в ригу, там и открывай.

 

Приходит девушка домой с сундуком да с ларцем. Идёт с матерью в ригу. Открыла сундук — там смола. Взялась за ларец — из него пламя вырвалось. Вспыхнула смола, загорелась в риге солома. Не успели мать с дочерью с места сойти, слова вымолвить, тут и сгорели.

 

Остались опять отец с дочерью вдвоём, живут в своём доме счастливо и богато. Вот и вся сказка.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 "Пряха"

Народная песня

 

***

В низенькой светелке

Огонек горит,

Молодая пряха

Под окном сидит.

Молода. Красива,

Карие глаза,

По плечам развита

Русая коса.

Русая головка,

Думы без конца…

Ты о чем мечтаешь,

Девица-краса?..

В низенькой светелке

Огонек горит,

Молодая пряха

Под окном сидит.